Приспособление языкового механизма к физиологическим особенностям человеческого организма
Если учитывать благоприятствующую роль контекста — внутрисловного и межсловного — при опознании слов, следует ожидать, что превышение критической длины слов в 9 слогов, определяемое объемом оперативной памяти, в значительной степени затрудняет их восприятие. Данные лингвопсихологических опытов определенно указывают на то, что объем восприятия длины и глубины слов равен объему оперативной памяти человека. И в тех стилях естественных языков, которые ориентированы на устную форму общения, максимальная длина слов не может превышать 9 слогов, а их максимальная глубина — 9 морфем [51, 18—19].
Глубина слов и их длина являются взаимозависимыми величинами. Длина корневых морфем обычно равна одному слогу или превышает размеры одного слога, а длина аффиксальных морфем чаще всего соответствует одному слогу.
Исследования, производимые на материале различных языков, показывают, что максимальные длины слов в разных языках расположены в пределах, четко очерченных рамками объема оперативной памяти — 7 ± 2 символов — от 5 до 9 слогов [51, 21].
VII. Тенденция к изменению фонетического облика слова при утрате им лексического значения.
Наиболее наглядное выражение эта тенденция получает в процессе превращения знаменательного слова в суффикс. Так, например, в чувашском языке существует творительный падеж, характеризующийся суффиксом -па, -пе, ср. чув. карандашпа 'карандашом', вгйпе 'силой'. Это окончание развилось из послелога палан, пелен 'c', ср. тат. bq^n. Суффикс латива -ва -ве в венгерском языке, например, vбros-bб 'в город', erd^be 'в лес' был первоначально формой латива от существительного Ьй1 'внутренность', которая звучала как bffle. Когда эта форма превратилась в суффикс, ее фонетический облик подвергся разрушению.
В английской разговорной речи вспомогательный глагол have в формах перфекта, утратив свое лексическое значение, фактически редуцировался до звука 'v, а форма had — до звука 'd, например, I'v written 'Я написал', he'd written 'он написал' и т. д.
Карельский суффикс комитатива -ke, например, velle?ke 'с братом' возник из послелога kerdalla 'вместе'. Суффикс винительного определенного падежа -ra в современном персидском языке развился из послелога radiy.
Показатель прошедшего времени -т- в ненецком языке ilena-s 'ты жил', ile-j 'он жил' и т. д., по-видимому, представляет выветрившуюся форму 3-го л. ед. ч. прош. врем. глаг. быть. В нганасанском диалекте ненецкого языка эта форма звучит как ij ua 'он был'.