Прагматический аспект перевода
В такую ошибку часто впадал известный переводчик середины XIX в. Иринарх Введенский, который в своих переводах Диккенса и Теккерея заменял английские реалии русскими (в его переводах изобилуют такие "русизмы", как извозчик, приказчик, бекеша, писарь, ямщик и пр.,).1 В данном случае мы имеем дело с прямой противоположностью тому злоупотреблению переводческой транскрипцией, о котором шла речь в § 25; однако это другая крайность, которой следует избегать в переводе, так как понятность перевода не должна достигаться ценой его вульгаризации. В такую же ошибку впадали и многочисленные переводчики "Слова о полку Игореве" на современный русский язык, Которые, стремясь "приблизить" это произведение к современному читателю, всячески "модернизировали" его, в результате чего "каждый переводчик вносил в свою версию именно те элементы, которые составляли основу актуальной в то время эстетики" и "всякий новый перевод... представлял собой новое искажение подлинника, обусловленное вкусами того социального слоя, к которому адресовался переводчик".1
Любопытный пример такого рода "модернизации" текста, обусловленной прагматической установкой, приводят американские теоретики перевода Ю. Найдя и Ч. Табер в своей монографии "Теория и практика перевода".2 Речь идет о переводе Библии на современный английский язык, в тексте которого переводчик в ряде случаев допускает отклонения от подлинника, вызванные прагматическими факторами, стремлением "приблизить" библейский текст к современному читателю. Вот два таких места в сравнении с более ранним переводом, точнее сохраняющим текст подлинника:
Старый перевод ...a woman... who had an evil spirit in her that had kept her sick for eighteen years. (Luke, 13:11) Then Satan went into Judas. (Luke, 22:3) |
Новый перевод ...a woman who for eighteen years had been ill from some psychological cause. Then a diabolical plan came into the mind of Judas. |
Необходимо иметь в виду, что для современных переводчиков Библия — это не собрание древних мифов, а, прежде всего, орудие идеологического влияния на верующих; поэтому они нередко идут на смысловые искажения с тем, чтобы сделать библейский текст более современным для читателя, что явствует из приводимых примеров. С точки же зрения теории перевода, здесь налицо случаи предпочтения, отдаваемого прагматике по сравнению с семантикой. Понятие адекватности перевода, то есть требование эквивалентности текста на ПЯ тексту на ИЯ, предполагает, однако, равный учет как прагматических, так и семантических факторов — вторые не должны в нормальных условиях приноситься в жертву первым. Максимум того, что может допустить в данном случае переводчик — это небольшая потеря информации, несущественной для данного контекста, примеры чего были даны выше (ср., в особенности, прием так называемой генерализации, ведущий, как правило, к незначительным смысловым "жертвам").